Актуальность проблемы патологии печени различной этиологии диктует необходимость поиска новых лекарственных препаратов, предназначенных для лечения и профилактики повреждений печени и желчевыводящих путей. В этом аспекте особый интерес представляют лекарственные средства растительного происхождения, основными действующими веществами которых являются полифенольные соединения. Они имеют широкий диапазон фармакологического действия, низкую токсичность и возможность длительного применения, не вызывая нежелательных побочных эффектов. Основными фармакологическими свойствами этого класса соединений являются капилляроукрепляющие, противовоспалительные, анальгезирующие, гепатопротекторные, радиопротекторные, антиаллергические, противовирусные, спазмолитические, диуретические, бактерицидные, противоопухолевые, иммуностимулирующие и другие. Одним из ярких представителей такого класса соединений является отечественное противовирусное средство хелепин—Д, разработанное в ВИЛАРе .
Хелепин—Д— представляет собой сухой экстракт из травы Desmodium Canadensis D.C. семейства Бобовых (Fabaceae), биологически активными веществами которого является сумма флавоноидов: ориентин, гомоориентин, сапонаретин, витексин, леспедин, кемпферон, кверцетин.
В ранее проведенных экспериментальных исследованиях показано, что хелепин—Д проявляет выраженное гепатозащитное действие на модели токсического поражения печени у крыс, которое объясняется содержанием в нем флавоноидов. В подтверждение этого в настоящей работе исследовали активность хелепина—Д на модели токсического гепатита у крыс, вызванного четыреххлористым углеродом в сравнении с известным гепатопротекторным средством карсил.
Экспериментальную модель патологии печени вызывали подкожным введением белым беспородным крысам четыреххлористого углерода (ССЦ) в дозе 0,4 мл/100 г массы тела в условиях субхронического эксперимента. Эта модель наиболее адекватно отражает основные типы патологии печени, наблюдающиеся у человека: поражение мембраны эндоплазматического ретикулума с глубокими нарушениями митохондриального аппарата клеток печени, дистрофическими изменениями гепатоцитов с преобладанием жировой дистрофии и слабо выраженной воспалительной реакцией.
Хелепин—Д и карсил вводили в желудок крысам в дозе 30 мг/кг (3—крагная суточная терапевтическая) по схеме введения четыреххлористого углерода.
Введение изучаемых препаратов в желудок крысам с токсическим гепатитом полностью предотвращало гибель животных, которая в контроле (ССЦ) составляла 26,7%, замедляло резкое снижение массы тела и предупреждало нарушение белкового и липидного обмена. Уровень общего белка в сыворотке крови крыс, получавших хелепин—Д или карсил, не снижался ниже 66,2±1,1 г/л, в то время как у животных, подвергавшихся воздействию ССЦ показатели общего белка составляли 60,0—62,7 г/л. Содержание общего холестерина у животных этой группы повышался до 1,24 — 1,48 ммоль/л; в группах животных, леченых хелепи—ном—Д или карсилом этот показатель соответствовал 0,58—0,92 ммоль/л (р<(),05;0,01).
Аналогичные результаты получены при анализе параметров уровня общих липидов и триглицеридов. Введение хелепина—Д и карсила в дозе 30 мг/кг предотвращало гиперлипидемию и гипертриглицеридемию, наблюдавшуюся у животных при интоксикации ССЦ.
Введение хелепина—Д и карсила снижало активность сывороточных аланин— и аспар—татгрансаминаз, щелочной фосфатазы, фрукгозо—1,6,-дифосфат альдолазы и лейцинамино—пептидазы. Так в контроле ( ССЦ ) показатели активности аспартат— и аланинт рансаминаз повышались соответственно до 2,64—2,12 и 1,84—1,70 мкмоль/мл/час, а в группах животных, получавших хелепин—Д и карсил, эти показатели соответственно составляли 1,33—0,97 и 0,35—0,89 мкмоль/мл/час. Активность щелочной фосфатазы в контроле возрастала до 140,1—120,0 Е/л, а у животных леченых хелепином—Д и карсилом, активность указанного фермента не превышала 45,7—80,1 Е/л. Активность лейцинаминопептидазы и фруктозо—1,6—дифосфатальдолазы в контроле составляла 3,8—3,6 и 10,4—9,8 ЕД соответственно, в то время как у животных, получавших хелепин—Д и карсил, показатели активности этих фенментов равны 2,2—2,9 и 5,8—8,2 ЕД (Р< 0,05,0,01).
Бромсульфалеиновая проба, характеризующая экскреторную функцию печени экспериментальных крыс, показала существенную задержку выведения красителя из крови животных контрольной группы, коэффициент ретенции которой составил 60,1. Назначение хепенина—Д и карсила крысам на фоне интоксикации ССЦ, способствовало нормализации экскреторной функции печени и ускорению выведения бромсульфалеина из крови экспериментальных животных, коэффициент ретенции при этом составил соответственно 33,5 и 41,4 (Р< 0,05; 0,01).
Микроскопическое исследование и подсчет коэффициентов массы печени у животных, получавших хелепин—Д и карсил не выявило признаков жировой дистрофии, характерных для животных контрольной группы, подвергавшихся воздействию только четыреххлористого углерода. Введение хелепина—Д и карсила на фоне интоксикации гепатотропным ядом способствовало сохранению относительной массы печени, коэффициенты массы которой соответствовали 3,61±0,10 и 3,45±0,09 по сравнению 2,96 ±0,08 в контроле, при Р< 0,05; 0,01.
Необходимо отметить несколько превосходящее гепатозащитное действие хелепина—Д по сравнению с карсилом, которое наступало у животных, получавших хелепин—Д в начальный период проведения эксперимента — 7 день, в то время как карсил, предотвращал токсическое действие четыреххлористого углерода только к 14—21 дню исследования.
Таким образом проведенные исследования подтвердили гепатозащитное действие хеленипа—Д на модели токсической гепатопатии, вызванной четыреххлорисгым углеродом, установленное ранее. По эффективности гепатозащитного действия на данной модели патологии печени хелепин—Д превосходит карсил— широко применяющееся гепатозащитное средство.